• Вокруг Бабура

  • №49
  • Страницы истории
  2014-04-130981Отмечавшееся в минувшем году 530-летие со дня рождения Мухаммеда Захириддина Бабура оставило после себя целый шлейф впечатлений, мнений, оценок. Пополнилась ли тем обширная общепланетарная Бабуриана? Насколько и как изменился наш взгляд на великого государственного деятеля, блистательного поэта, автора всеобъемлющей "Бабур-наме"?

  Было  предвидимо: мы -  не одиноки.  В сопредельном с нами Узбекистане, в более  удаленных Афганистане, Пакистане, Индии Великого Могола помнят и чтут. Родился Бабур в Андижане, горожане  гордятся столь  знаменитым  земляком. Отчасти при поддержке Международного фонда имени Бабура осуществлены два  десятка  экспедиций, пополнивших сотнями  экспонатов  музей "Бабур и мировая культура". На малой родине Великого Могола и в Ташкенте проводятся посвященные этой выдающейся личности конференции, симпозиумы. В музее сосредоточены до полутысячи  оригиналов и копий литературных, научных произведений. Поступила, например, копия рукописи "Бабур-наме" на чагатайском (тюркском) языке, хранящейся в Хайдарабаде. Всего в музее более  20 копий "Бабур-наме", 36 переводов  этого источника, а также  тематически и по времени близких к нему "Тарихи Рашидий", "Хумаюннома".

  В поисках наследия Бабура и  любых сохранившихся сведений о нем сотрудники музея разыскали его потомков. Таковые  обнаружены, прежде всего, в Индии и Пакистане, но, оказывается, обретаются и в Великобритании.

  Наманганский  журналист Игорь Решетников, тщательно следящий за новостями Бабурианы, отмечает  обилие ее переводов на узбекский язык. Консультанты Международного фонда Азиз Каюмов, Саидбек Хасанов, переводчики Гафуржан Сатимов, Янглиш  Эгамова, Исмаил Бегжанов немало потрудились над тем, чтобы касающиеся Великого Могола и его  эпохи  научные труды стали достоянием и его земляков. От одних  названий  этих современных инкунабул в глазах рябит: "Период Бабуридов в истории Центральной Азии", "Бабур и Юлий Цезарь"…и т.д. Уже существует  краткий словарь по "Бабур-Наме" Академик Азиз Каю-мов, профессор Абдулла Аъзам, их коллеги готовят к изданию посвященную  Бабуру энциклопедию, которая явно окажется по своему  характеру и литературной, и исторической, затронет пеструю  для тех дней этнологию, военное дело, да мало ли что еще.

  У Бабура  были великие предшественники, и сам  он оказал  благотворное влияние на множество  людей, с которыми соприкасался. Узбекские  исследователи Бабура задались  целью определить всех тех, чье притяжение  испытал  в своем  творчестве Великий Могол. Если нанести их имена на карту мира, то они покроют весь Ближний Восток, часть южной Азии.

  Абу Али ибн Сина нашел  последний свой приют в иранском Хамадане. Абу Райхон Бируни оказался связан на склоне своих дней с Газной (Афганистан). Аль-Фергани привлекли Каир, Египет. Абу Наср Фараби родному Отрару предпочел сирийский Дамаск Алишер Навои оказался в Герате (Афганистан)… Так что, если уже  говорить  об "утечке умов", то придумана она  была задолго до нас.

  В юбилейные  бабуровские месяцы узбекистанские  исследователи совершили своего рода  паломничество по  таким вот святым местам среднеазиатской культуры, там, куда она от нас  распространялась. Разумеется, это способствовало  лучшему постижению ими творчества Бабура. Однако, если отнестись с долей критики к самим себе, то окажется, что это громадное  интеллектуальное богатство осваивается  недостаточно. Большинство исторических работ, посвященных тому периоду, поверхностны. Они могут  быть признаны полезными с некой сугубо прагматичной точки  зрения, но при более строгом их разборе мы видим перед собой  лишь ржавые остовы старых проблем, которые оказались еще и  долгоиграющими.

  В связи с этим  бесполезно набирать некую космическую скорость, чтобы, преодолев притяжение, попытаться навсегда покинуть  орбиту Бабура. Он - с нами, даже с теми  из нас, кому  знаком не полный текст "Бабур-наме", кстати, уже довольно  тщательно переведенной на русский (Ташкент, Главная редакция энциклопедий, 1993 г.), а изданные на уровне  хрестоматии выжимки  из нее, своего  рода дайджест. Тра-диция донесла и  до широких масс легенду о поэте и воителе, сохранила при вершине Сулайман-Тоо небольшую мечеть, известную теперь как "домик Бабура".

  Наманганец Игорь Решетников в одной из своих корреспонденций назвал Бабура "странствовавшим правителем". Запоминающийся образ, особенно, если вспомнить, что речь идет об основателе империи Великих Моголов на севере Индии. Вот только  образ принимаем с оговоркой. Не от  хорошей жизни бывали такие странствия. Из Оша, правителем которого  бывал  Бабур, он был вытеснен бомжем Шейбани, личностью никчемной и претенциозной. Шейбани, например, желая превзойти Бабура и как поэта, заставлял служителей  мечетей читать  с минбара нелепые корявые стихи своего сочинения. Конец проходимца известен, но и Бабура Ош в 1504 г. лишился. Итогом, впрочем, стало то, что Великого Могола помнят теперь и в Афгане, и в Индии.

  Помнят Мухаммеда Захириддина в афганском Мазари Шарифе. В провинции Балх существует фонд "Бабур". О Бабуре охотно расскажет  любой преподаватель, студент университета Балха. Интерес к Великому Моголу поддерживают, изучают его труды: Абдулла Роен, Нурулла Талуканий, Мохаммад Амин Андхоий, Икром Явар А.Бахман, Рахматилла Муниб.

  Доктор Мухаммад Якуб Вахидий считает, что внимательное чтение "Бабур-наме" обогатит всех нас не только массой исторических фактов, но и обширными сведениями  об экономике, политике, экологии, социальных аспектах современного Бабуру общества.

  Дело, оказывается, не только в этом. У советского психолога Игоря Сергеевича Кона ("Открытие "Я", 1978) найдем интересное наблюдение, на первый взгляд, не имеющее прямого отношения к Бабуру: "Созданные в  XVI веке жизнеописания Бенвенуто Челлини, Джироламо Кардано, швейцарского врача Томаса Платтера и его сына Феликса уже целиком посвящены  личностям авторов. Однако и в этих автобиографиях повествование о событиях, участниками которых были авторы, решительно  довлеет над самоанализом. Рассказ о своей жизни и размышления о себе очень редко, как у Монтеня, сливаются (…)  Авторы не ставят целью проследить становление собственной личности”.

  Первая треть упомянутого здесь XVI века - это как раз время создания "Бабур-наме". Мишель Монтень, поставленный в пример тем, кто не умел не то что  описать, но даже осознать процесс становления собственной личности, родился через три года после того, как умер Бабур. Между тем, "Бабур-наме" может быть  прочитана и как повествование о становлении  личности, характера автора (Великий Могол оставлял  эту исповедь своим потомкам),  своего  рода "Воспитание чувств", но созданное  уже в начале XVI века. И, значит, не  были  дальней провинциальной окраиной ойкумены края,  в которых  перемещался "странствующий правитель", коль он не следовал чужой литературной моде, а, наоборот, предвосхищал психологическую прозу.

  И отсюда неослабевающий интерес к Бабуру в мире.  В Великобритании (Джон Лейден, Уильям  Эрскин, Анетта Беверид), в США (Уиллер Текстон), в Египте (М. Мажлуф, преревод  "Бабур-наме" на арабский),  в Испании…

  На андижанской родине Великого Могола интерес к нему, к его  личности перерос во всеобщее увлечение историей.  Сотрудники института археологии  АН Узбекистана откапывают и несут еще и в музей истории градостроительной культуры артефакты, будто бы ставящие Андижан вровень с Ошом, Са-маркандом, Бухарой. Хивой…

  Поживем - увидим…  Интерес вызывают уже и мельчайшие подробности многообразной  деятельности Бабура. Скажем, им  было создано особое шрифтовое письмо "хатти-Бабурий". Теперь в  его музее есть копия Корана с таким вот  шрифтом…

  Заметки  эти хотелось бы закончить: "А вот у нас в Оше…" Да, помним правителя, который именно об этом городе отозвался с самым  теплым чувством, как о  потерянном рае своих юных, но уже ответственных лет. И "домик Бабура" (увы, новодел, выполненный  заезжими мастерами из Хивы) - это у нас. И из "Бабур-наме" что-то  читали.

  В Оше  много  лет  изучает  наследие Бабура историк Асилбек Алиев. Его монографии "Мухаммед Бабур. Личность, деяния, эпоха" и "Феномен  Восточного Ренессанса" открыли нам  новые пласты в тематике, которая оказалась неисчерпаемой. А.Алиев и Б. Тухтаматов участвовали в  Ташкентской научной  конференции "Место Бабура в  истории мировой культуры", мы как-то  упоминали  об этом на страницах "ЭО". Были, конечно, по случаю  круглой  даты какие-то доклады, симпозиумы во всех  трех ошских университетах. Но… как-то все  реже вспоминаем  о Бабуре. Не  заросла народная тропа к его "домику" при вершине Сулаймантоо, но и на ней одинокие фигуры, а не прежняя вереница паломников.

  Наши более предприимчивые соседи, того гляди, извлекут и вполне материальную пользу из своих исторических, археологических изысканий. Может,  это и не вполне уместная здесь, в этих  заметках, прагматика, но Бабур -  могучий туристический ресурс, коль интерес к нему растет и крепнет на всех континентах.

  Потом, поди, спохватимся: ведь он наш, ошский Великий Могол.

  Владимир Мякинников

• 
• отправить другу

  Имя отправителя

  E-mail отправителя

  
  

  Адрес публикации - http://ehoosha.com/?module=articles&action=view&id=508

  Отправить

Ещё по теме:

• 2018-05-10

  Все для Победы!

• 2018-04-14

  «Бабур-наме» о кыргызах XV-XVI веков

• 2018-04-07

  Первый реактивный, пассажирский

• 2018-03-24

  Из истории старейшего театра страны

• 2018-02-24

  История в предметах и фактах

• Комментарии

  Имя

  E-mail

  Текст

  Отправить

  Сбросить