• Земства. Невостребованное наследие

  • №27
  • Общество
  2013-09-1601287Становление местного самоуправления в Кыргызстане столь трудно проходит и потому, что сам его принцип за годы командно-административной системы в наших краях забылся

  Становление местного самоуправления в Кыргызстане столь трудно проходит и потому, что сам его принцип за годы командно-административной системы в наших краях забылся.

  Как все-таки вернуться  к полноценному местному самоуправлению, не теряя общего контроля над экономикой и ходом социально-общественных процессов? Осознаем: оно традиционно и неизбежно. Постсоветский парадокс состоит в том, что его  реставрация объединила самых разношерстных его противников. Вначале казалось, что  послереволюционная либерализация режима сама собой приведет к расцвету и развитию. Реформы, между тем, по своим последствиям обычно противоречивы…

  Управление государством начинается с  самоуправления территорий. В поисках наилучшей его модели наши парламентарии уже побывали в Латвии, Чехословакии. И это, похоже, лишь начало их географического марафона в поисках идеального менеджмента. Но почему бы не обратиться  к собственному опыту? Не только к курултаям, но и, например, к десятилетиям пребывания Киргизии в составе России? Из этого периода (1864-1937 гг.) исключим пока два последние его десятилетия.

  Как управлялась  старая царская Россия? Не касаясь сущности репрессивного режима, приходишь к выводу: достаточно эффективно. Приращивала территорию. Справлялась с демографическими проблемами. Строго централизованный госаппарат привычно конфликтовал с органами самоуправления населения, угнетал их, но знал, считался с их неодолимой силой. Манифестом 19 февраля 1861 года, прекратившим  крепостную зависимость крестьян, опубликованными совместно с ним положениями и правилами, государь император милостиво даровал России многое такое, что у нее и до этого было: сельские общества, сельское общественное управление, волостное управление. Существовали они доброе тысячелетие, но с этого момента становились не обычаем, а приобретали конкретные, освященные законом права.

   

  Сельское общество формировалось из крестьян, "пользующихся всеми угодьями или некоторыми из них сообща, или имеющих другие общие хозяйственные выгоды". ("Общее положение о крестьянах, вышедших из крепостной зависимости". Раздел  второй. Об устройстве сельских  обществ и волостей и общественного их управления).

  Сельское общественное управление составляли сельский сход и сельский староста. Курьез: уже тогда (1861 г.!) у единоличников было меньше прав, чем у "колхозников": "В сельских сходах участвуют и те крестьяне, которые приобрели свои участки в собственность (крестьяне-собственники): они подают голос на сходах по всем, касающимся до них делам, как-то: по раскладкам  казенных податей и повинностей, земских и общественных, при суждениях о мирских нуждах и пользах, при выборах должностных лиц и т.п., но не принимают никакого участия в делах, касающихся отношений сельского общества  к владельцу отведенной в пользование общества земли".

  Сельские общины объединялись в волости. Они должны были быть смежными и относиться к одному уезду.

  При соединении в волости сельские общества не раздроблялись. Проще говоря, одно село, даже крупное, нельзя  было поделить так, чтобы один конец его попал в одну волость, а другой в иную, а то и в соседний уезд.

  Волости (прообраз муниципалитетов) были достаточно велики. Им полагалось  "наименьшее число жителей - около трехсот ревизских мужского пола душ, а наибольшее - около двух тысяч. Наибольшее расстояние отдаленнейших селений волости от средоточия управления оной полагается около 12 верст".То есть и при некотором рассредоточении населения (хутора, выселки и пр.) мужик мог за день пешим ходом побывать по делам у волостного старшины или в волостном крестьянском суде (был такой).

  Была ли волость реально управляемой территорией или же бюрократической фикцией? Обладала на своей территории реальной властью (собственно-то и слово "волость" означает "власть"). Волостной сход постановлял  "о всех вообще предметах, относящихся до хозяйственных и общественных дел целой волости".

  Таковые включали устройство волостных училищ, заботу о престарелых и инвалидах, запасах продовольствия на случай голода, воинский учет ("поверка рекрутских списков и раскладка рекрутской повинности") и многое другое. Всем этим через свое волостное управление население занималось самостоятельно. Была и властная вертикаль: "Волостной старшина обязан исполнять беспрекословно все законные требования мирового посредника, судебного следователя, земской полиции и всех установленных властей по предметам их ведомства".

  Как видим, незаконные, произвольные требования вправе был не исполнять, обжаловать.  

  Земское самоуправление, осуществлявшееся на уровне уезда (в нашем представлении - района) - наиболее любопытная для нас страница российского государственного менеджмента тех лет. Земство не  следует путать с  земщиной - юридическим установлением времен Ивана Грозного. Земщина поучительна в том смысле, что фантазии в серьезном деле управления государством поистине разрушительны.

  Произвол  грозного царя привел в XVI веке к полной  управленческой  чересполосице. Была учреждена опричнина, находившаяся в непосредственном ведении  Ивана Васильевича, и земщина, территорию которой составили ряд окраинных земель, крупных вотчин. На  земщину и опричнину была поделена Москва. В центре страны к земщине отнесены оказались тверские, владимирские земли. И земщина, и опричнина имели свои войска. Земщиной ведала  боярская дума. Больше того: в  виде злой шутки царь, уходя от критики своих жестокостей, поделил пополам и… верховную власть, вверив часть ее касимовскому царевичу Симеону Бекбулатовичу с титулом Великого князя Всея Руси. Что из всего этого вышло, не приведи Господь - до сих пор помним…

  Земства в России появляются много позже, как закономерный итог отмены крепостного права. Определены они  "Положением о губернских  уездных земских учреждениях", дата которого 1 января 1864 г.

  Если у вас нет времени, возможности для углубленного знакомства с историей, характером земских учреждений, то достаточно прочесть 6 страниц, включенных в работу  В.И.Ульянова (Ленина) "Письмо к земцам". Любопытны именно первые  6 страниц работы, включающей "гектографированое письмо к земским деятелям, которое ходило по рукам последней сессии земских собраний" (т.е. в 1902 г.). Ленинский комментарий к этому документу можно не читать, он - обычное для этого автора политическое словоблудие. Ленин потешается над полиграфической бедностью земств, предлагает им страницы своей закордонной "Искры" (комментарий опубликован в ее  №18).

  "Старые земцы", так подписан был документ, по сути, анонимный, обладавшие  для распространения своих взглядов лишь гектографом, озабочены были судьбой сословного уездного и губернского самоуправления: "Пределы ведения земских учреждений ограничиваются постепенно, но неуклонно. Продовольственное дело из компетенции земства изъято. В деле оценки земство превращено в исполнителя чиновных распоряжений. В области народного образования роль земства сведена почти к  нулю. Выработанный министерством Горемыкина врачебный устав формально не отменен и, словно дамоклов меч, висит над земской медициной…"

  Реалии  повергали "старых земцев" в прострацию: “Шаг за шагом у нас отняты почти все наши гражданские права, и сорокалетие, протекшее со времени начала "великих реформ", привело нас к тому же пункту, из которого мы вышли 40 лет тому назад(…)

  Много ли осталось нам терять, и чем может быть оправдано наше дальнейшее молчание, чем может быть объяснено оно, кроме позорной трусости и полного отсутствия своих гражданских обязанностей?".

  "Старые земцы" в самоуничижении несколько грешили против истины, заслуги  у них были. Россия, до того в массе неграмотная, была ими обучена  читать и писать. На большее их училища, обычно трехклассные, увы, не претендовали, не хватало средств. В России, где до того были случаи диких расправ над лекарями при эпидемиях, сельские врачи завоевали доверие и признательность крестьян. Земцы в центральной части России добились поголовного оспопрививания сельчан, по сути, ликвидировали черную оспу, от которой периодически Россия  наполовину вымирала. Теперь у наших детей нет знаков оспенных прививок, микробы  эти сохранены  лишь в коллекциях бактериологов на тот маловероятный случай, если инфекция вырвется на простор и придется вновь готовить вакцину.

  Феноменом 19 века стала земская почта. Государственная почта России в  60-х годах его достигала  только уездных центров. Земства двинули почту  и в провинциальную глубинку, она достигла отдаленнейших пунктов. Начиналась она в 1865 г. в Петербургской губернии и к моменту своей легализации сенатским указом действовала в 65 уездах. Всего ею были охвачены 34 губернии из 50. Земская почта обладала правом  эмиссии почтовых марок. Всего их (видов, а не экземпляров!) было выпущено 2427 в 162 уездах, где почтальонов  "загорелых, запыленных, с толстой сумкой на ремне", конечно же, знали по именам. Зачастую пробираться к адресатам им приходилось по бездорожью, т.к.  "земцам" запрещено было пользоваться официальными почтовыми трактами. В глубинку они доставляли не только свою, но и государственную корреспонденцию,  такая услуга была бесплатна.

  Общий принцип: земства, существовавшие за счет местных налогов и сборов, ни копейки не получали от государства, наоборот, как в описанной ситуации, спонсировали государство.

  Лебединой песней земств была их поддержка оборонительных усилий в период Великой войны (1914-1918 гг.). В отличие от  сельских обществ в  земствах руководили дворяне. Но движущей силой стало  участие в их работе разночинной интеллигенции: врачей, учителей. Земским статистиком начинал упомянутый здесь В.И.Ульянов. В военную пору земства формировали санитарные отряды, обеспечили поставку в армию сапог, крепили и фронт, и тыл. Т.н. "земским гусаром" служил в это время известный поэт Александр Блок.

  Подробней о помощи земств войне можно прочесть в мемуарах известного политического деятеля тех лет, председателя  Государственной  думы Михаила Владимировича Родзянко.

  Обо всем этом сегодня приходится напоминать, когда встречаешься со скептической оценкой  местного самоуправления. Оно, как видим, тогда не только могло, но и практически умело все. И, будучи полноценно возобновлено, проявит эти свои потенции уже в новых, наших условиях.

  Соблюдая объективность, приходится напомнить и о критической оценке роли земств. Известна  ленинская: "Земство с самого начала было осуждено на то, чтобы быть пятым колесом в телеге русского государственного управления". История Ильича поправила: пятым, ненужным колесом оказалась, прежде всего, царская бюрократия. Колесо пришлось менять. Увы, при смене колеса не проверили толком запаску. Большевизм, на поверку, оказался той марксовой кухаркой, которую к управлению государством лучше не допускать: "Тебя не сберегли. Я в сердце соберу седьмую часть  земли с названьем кратким .ru" (Андрей Вознесенский).

  Как все сказанное здесь отражалось на повседневной жизни в тогдашней Средней Азии? Было волостное самоуправление, оставившее истории немало имен местных выдающихся деятелей. Была в 1898 г. попытка перейти от  военной администрации к более либеральному управлению с учетом местных традиций, вызвавшая интриги, озлобление чиновных бюрократов и приведшая к волнениям. Это как раз тот случай, когда реформы, перспективные по замыслу, но затрагивавшие массу интересов, при их проведении обнажили массу проблем, ранее не учтенных…

  Однако это уже тема  другой статьи.

  Владимир Мякинников.

• 
• отправить другу

  Имя отправителя

  E-mail отправителя

  
  

  Адрес публикации - http://ehoosha.com/?module=articles&action=view&id=325

  Отправить

Ещё по теме:

• 2021-02-26

  Сохраняя народные традиции и культуру

• 2021-02-20

  Защищая права человека

• 2021-02-13

  Главное в работе медсестры — любовь к профессии, к людям

• 2021-02-06

  Пробация означает «испытание»

• 2021-01-30

  Помогать людям, помогать детям

• Комментарии

  Имя

  E-mail

  Текст

  Отправить

  Сбросить