• Кочуем, братцы, кочуем…

  Миграция на взгляд политолога и историка
  • №10
  • Образование
  2013-03-2201302Кандидат политических наук Р. Абазбек уулу взялся за исследование на региональном уровне. Современная Ферганская долина - клубок противоречий и узел проблем. Она, по мнению политолога, "находится в точке пересечения миграционных потоков".

  Диссертационные работы не всегда становятся  истоками монографий и, несмотря на то, что это открытая информация, широкой известности не приобретают. Абазбек уулу Расул в 2011 г. защитил в Бишкеке кандидатскую диссертацию на тему "Миграционные процессы в Ферганской долине: тенденции и проблемы". Шавкат Талипжанович Атаханов защищался в Ташкенте. Его кандидатскую - "Цыгане  Ферганской долины (историко-этнологическое исследование)" одобрил объединенный специализированный совет при Институте истории РУ. Авторефераты диссертаций достаточны для знакомства с этими работами тем, кому они полезны в практическом плане.

  За горячую тему в  постсоветской миграции хватаются  публицисты и ее же сторонятся обществоведы. Катаклизмы, сопровождавшие распад СССР, давали возможность  марксистско-ленинской науке продемонстрировать свою универсальность в их объяснении. Увы, обнаружилось отсутствие потенций. Пришлось сколько-то ждать, пока наука преодолеет шок, вернет себе функции объективного анализа событий. Новому поколению ученых, занятых в Институте гуманитарных исследований ЮО НАН КР такой анализ уже  в какой-то мере удается.

  Кандидат политических наук  Р. Абазбек уулу взялся за исследование на региональном уровне. Современная  Ферганская долина - клубок противоречий и узел проблем.  Она, по мнению политолога,  "находится в точке пересечения миграционных потоков". Образ кажется нам не вполне удачным. По смыслу исследования ясно, что особых каких-то  "пересечений" нет, а просто из этой долины и через нее идет усиленный демографический дренаж. Часть ее населения, а это граждане Кыргызстана, Таджикистана, Узбекистана, усиленно мигрируют в направление России и Казахстана. Итогом становится интенсивная утечка трудовых ресурсов. Балансу не помогает и высокая рождаемость: подрастая, выучившись, молодые люди в возрасте отдачи отправляются согревать не свою национальную, а иную экономику.

  Попытка заглянуть в конец работы политолога, чтобы найти там некоторые рецепты, обнаруживает все тот же перечень опасений и тревожных тенденций. Есть такое (с. 21 реферата): "В Ферганской долине  достигнут критический порог  миграции, после чего миграция получила внутреннюю логику и импульс саморазвития". Есть вывод: "Широко распространенный нерегулируемый статус миграции из стран Ферганской долины связан преимущественно с нерегулируемой теневой занятостью". А таковая, задавая головной боли нам, становится и глобальным фактором: "В среднесрочной перспективе миграционные процессы в Ферганской долине расширят свои масштабы, но одновременно они будут все активнее менять демографический, этнический и политический ландшафты региона. Единственное, что останется неизменным, - это российская территория, как главный центр притяжения трудовых мигрантов".

  Откуда такой масштаб постсоветской напасти? Анализ ее специфики, закономерностей приводит автора к редко уже  упоминаемым февральским событиям 1990 г. в Душанбе, событиям того же года в Оше и Узгене, в Андижане в 2005 г., к июньскому катаклизму 2010 г. на юге Кыргызстана. Доказательно, с цифрами утверждается, что каждая из этих флуктуаций вела к  громадным миграционным потерям. Тем не менее, рост населения в Средней Азии, хотя и вяло, но продолжится. По одному из прогнозов (источник в работе приводится) к середине века в Кыргызстане будет жить 8,3 млн. чел., в Таджикистане - до 10,9 млн., в Узбекистане - 34,4 млн. В случае, если хотя бы часть социальных проблем решится (наш прогноз) эти цифры  будут достигнуты много раньше.

  В тесноте да не в обиде? Политолог скептичен: "Тенденции к установлению моноэтничности, сложившиеся в ряде  стран Центральной Азии, имеют и серьезные негативные последствия. Важнейшими из них, вероятно, являются сокращение квалифицированной рабочей силы, а также усиление националистических и традиционалистских настроений среди отдельных групп титульного населения". Увы, и  "титул" от миграции не панацея. По данным Р. Абазбек уулу (с. 15), "существенно, по сравнению с прежними временами, возросла миграционная подвижность титульных народов региона", которые в недавнем прошлом "отличались крайне низким уровнем территориальной мобильности". Как же удержать их от такого рода перемещений, зачастую уже семейных, а, значит,  с безвозвратными демографическими потерями для региона?

  Предлагается многое. Ряд законодательных мер, в частности, двойное гражданство. Расширение сети профтехучилищ, чтобы мигранты отбывали  уже при специальности, не бедствовали бы на чужбине, а были успешны. Напоминается о необходимости скорейшей делимитации (точного определения на местности) и демаркации ( четкого и зримого оформления) границ. Наконец, предлагается миграцией управлять.

  Придется… Полезно, наверное, вспомнить и о том, что  трудовая миграция - неотъемлемый полезный атрибут рыночной экономики, пора перестать воспринимать ее  как некую стихию. Политические катаклизмы? Все они были вполне рукотворны, существовали некие предпосылки их возникновения, тренды, но, ни  одно из них не было жестко детерминированным. Каждое могло и… не произойти. При трудовой миграции отныне придется жить, заботясь о привлекательности своей страны для… трудовых мигрантов, инвесторов, адаптируя именно для этого законодательство и корректируя менталитет.

  Вторая из диссертационных работ, попавшая в поле нашего зрения - кандидата исторических наук  Ш.Т. Атаханова - посвящена этносам, для которых, казалось бы,  миграция -  не жизненное испытание, а многовековая привычка. Именно так, многие из нас, и, оказывается, вполне ошибочно,  воспринимают цыган. Центральноазиатские цыгане, несмотря на ряд отрывочных сведений о них,  появлявшихся в российской науке начиная с 70 годов XIX века, и дополненных несколько позднейшими исследованиями (Г.П.Снесарев и др.) все еще недостаточно прояснены для этнологии.  Специальная программа записей и наблюдений, осуществленная в Ошской и Джалал-Абадской областях Кыргызстана и в трех узбекистанских областях Ферганской долины вывела проблему адаптации этих этносов  к постсоветским реалиям в ранг первоочередной.

  Некие завоеватели, вторгшиеся тысячу лет назад на северо-запад Индии, стронули с мест обитания предков этих людей, которые за десять веков мало изменились внешне, сохранили сознание своей общности. К нам они шли через Афганистан, Иран. Миграция была, скорее всего, многообразна. Названия этносов люли, джуги, мультани - производные от названий индийских местностей.

  Первоначальные индоарийские  диалекты этих этнических групп почти вытеснены персидским (таджикским) языком. В условиях южного климата приют им давали шатры из бязи, накинутые на шесты с естественными развилками. Защиту они находили в своей основной общественной ячейке, которая в наших краях носит название туп или тупар (табор) Старшина тупара - аксакал. До недавнего времени ( а, возможно и теперь) на Ферганскую долину хватало трех аксакалов на случай каких-либо разборок.

  При прежнем подвижном образе жизни у среднеазиатских цыган, в отличие от иных полукочевых народов,  не сложился  конкретный тип хозяйственной деятельности. Люли, джуги (мультани) врачевали, предсказывали судьбу, бывали среди них неплохие ювелиры. Полуоседлые  ага вырезали деревянные ложки, чашки, лопаты, оригинальные калоши хаккаль-ковуш для дождливой погоды, изготовляли сита. Мазанги частично переходили к оседлости, осваивали земледелие. Продавали краски, парфюмерию, посуду. Иногда называли себя аттар.

  Всесоюзные переписи населения показывали вялый рост числа цыган в Узбекистане: в 1926 г. - 3710, 1959 г. - 7860, 1970 г. - 11362, 1989 г. - 16397. Эти цифры, замечает исследователь,  на порядок ниже истинных, т.е. их все можно  умножить на 10. Только в трех узбекистанских областях Ферганской долины обследованием в начале века было установлено 3 тыс. цыганских семей, около 25 тыс. человек. Тогда же в Ошской и Джалал-Абадской  областях обнаружено 3 тыс. цыган.

  Обычай шоманда - кочевания родственников по сельской местности под управлением аксакала - становится преданием в условиях, когда среднеазиатские республики разделены границами. В 1894 году всем цыганам запрещал кочевье императорский российский Государственный совет, в 1956-м - Президиум ВС СССР. Но еще в 80-х  годах прошлого века люли  кочевали.

  В советских газетах уже можно было прочесть, что все цыгане, в том числе, и среднеазиатские, вступили в колхозы, в пионеры-комсомол, кое-кто и  в партию. Журналисты торопили события. Правда состояла в том, что среди цыган распространился ислам, связанные с ним обряды. Появились свои  имамы.

  Да,  многие  цыгане построили дома, освоили ремесло. Иные успешно торгуют (например, шерстью, в этом они знатоки). Учат своих детей в школах. Джигиты служат в армии..

  Адаптация привела к тому, что их мужчин "по одежке" уже не отличишь от всех остальных. Среднеазиатской моде следуют и дамы, но наряды их и красочней, и пестрей, чем у их соседок - узбечек.

  Крах Советского Союза привел к тому, что у среднеазиатских цыган теперь единственная ближайшая  перспектива - прочно осесть в своем регионе…

  Как видим, рассмотрение проблем конкретного этноса позволяет вносить коррективы в национальную политику.

  Владимир Мякинников

• 
• отправить другу

  Имя отправителя

  E-mail отправителя

  
  

  Адрес публикации - http://ehoosha.com/?module=articles&action=view&id=198

  Отправить

Ещё по теме:

• 2019-07-20

  Здесь готовят послов культуры

• 2019-06-03

  Я б в айтишники пошел…

• 2019-02-23

  Сельской молодежи – новые возможности

• 2019-01-23

  «После учебы обязательно вернусь в родной Кыргызстан»

• 2019-01-19

  Время учить и учиться

• Комментарии

  Имя

  E-mail

  Текст

  Отправить

  Сбросить